Обсуждаем наши впечатления 2: Творчество

Among other things that troubled our teachers in their GP experience was that during response time children don't draw or paint stories they just heard. I would say it's useless to worry about it. You never know what exactly is happening in a child's head. They might be processing a story from two weeks ago, or their current life situation both during the wondering and the response time. Berryman tells about a boy who after hearing Good Shepherd kept talking about green grass in his grandfather's backyard. It looked like he was just talking aimlessly, but then he said: "My Grandpa died".
Одним из опасений наших учителей воскрески было то, что во время творчества дети рисовали не то, о чем только что слышали. Хочу сказать, что переживать по этому поводу - себе нервы портить. Никогда не поймешь, что у них там происходит в голове. Они могут "переваривать" историю двухнедельной давности или свою жизненную ситуацию, как во время размышления, так и во время творчества. Например, Берриман  рассказывает о мальчике, который, услышав притчу о Добром Пастыре, все говорил и говорил о зеленой траве в дедушкином саду. Уже его выслушали не один раз, и уже казалось, что он болтает просто так, когда, наконец, он сказал:" Мой дедушка умер". 

What is important during the wondering - it's the teacher's response. When we treat their work with care and respect, they themselves feel meaningful. It also teaches them respect for others. In a group of 3-6 year olds one boy painted the whole sheet black and folded  it. All children sсrapped it as "all black". When I asked the kid if he wants to tell us about his drawing he said that he always wanted to make a card and now he did it. After some more questions like if he wanted to tell anything else, or how he felt when he was working he was reluctant answer, so I said: "Yes, indeed, you can open this card and everything changes! (they never heard the Mystery of Easter yet :)) Here it's all black and on the inside - all white! It looks sad here - and so joyful on the inside. Life is like that, isn't it, some days are sad, but we can always remember that joyful days will come". The kids were amazed to have discovered all this in "all black" folded painting and one girl said: "I would never think of that!" 
Что важно в творчестве - это реакция учителя. Когда мы рассматриваем работу с уважением и интересом, дети чувствуют собственную значимость. Это также учит их уважительно относиться друг ко другу. На моем уроке в группе 3-6 мальчик закрасил весь лист черным и сложил рисунок пополам. Все дети осудили: "Ууу, все черное!", а когда я спросила, хочет ли он рассказать о своем рисунке, он сказал, что всегда мечтал нарисовать открытку, и вот теперь получилось. Я задала еще пару вопросов, не расскажет ли он еще что-нибудь, или что он чувствовал, когда рисовал, но мальчик больше не хотел говорить, и я сказала: "Да, действительно, смотрите, это открытка, она открывается, и все меняется! (Они еще не слышали "Тайну Пасхи" :)) Здесь все черное, а внутри - все белое! Здесь так печально, а тут - так радостно. В жизни ведь тоже так, правда, бывают дни не очень, а бывают радостные дни. Мы всегда можем помнить в печальные дни, что радостные обязательно придут". Дети очень удивились, что все это можно увидеть в черном, сложенном пополам рисунке, а одна из девочек постарше улыбнулась:" Никогда бы не подумала!"

Nastya, our amazing Godly Play-er from Minsk, was also able to discover a new dimension in a two year old's painting. The little girl hauled her work into the circle - a piece of paper covered in paint on both sides. She worked so hard she stained the table and rubbed a hole  in her painting. The kids rejected such art, but Nastya took time to change that view: "Interesting.. Here you used such intense colours, and on this side - such joyful ones.. Interesting! You're the only one to have a window in your painting!" - and she peeked into the hole. The little girl felt more confident with her every word and the rest of the children realised it's not that univocal as it seems at first.

Настя, наша чудесная минская Godly Play-щица, тоже смогла открыть в рисунке двухлетки другое измерение. Малышка притащила в круг лист, весь раскрашенный с обеих сторон. Она так старалась, что замазюкала стол и протерла в рисунке кисточкой дыру. Детвора не одобряла такого творения, но Насте удалось изменить их взгляд: "Интересно.. здесь такие напряженные цвета, а с этой стороны - радостные.. Интересно! Только у тебя в рисунке есть окно!" - и она посмотрела в дырочку. Маленькая девочка с каждым ее словом расправляла плечи, а остальные ребята увидели, что не все так однозначно, как кажется на первый взгляд.

Another time Nastya had to face a portrait of Hitler. A teenager who drew it was expecting a show, counting on a negative reaction. With all seriousness Nastya asked him, why he chose particularly Hitler. "Well.. He's fun!" - "Fun.. Interesting.. I wonder what is fun about him? What was his impact on the lives of other people?" The lad got to thinking.. Obviously, Hitler wasn't looking that fun anymore.
В другой раз Настя столкнулась на уроке с портретом Гитлера. Нарисовавший его подросток ожидал шоу, рассчитывая на негативную реакцию учителя. Со всей серьезностью Настя спросила: "Интересно.. почему ты нарисовал именно его?" - "Нуу, он прикольный." - "Прикольный.. Интересно, а чем он прикольный? Каким был его вклад в историю? Как он повлиял на жизни других людей?" Подросток задумался.. Было видно, что Гитлер уже не кажется таким прикольным.

The following is a translated excerpt from Berryman's book "Teaching Godly Play" about a boy who painted dinosaur bowel movements. :)

В книге "Teaching Godly Play" Берриман описывает, как к нему в класс попал мальчик, направленный в группу Godly Play психиатром:

"Рисунки этого ребенка обычно изобиловали насилием и пылающим пламенем. При этом ему очень нравились уроки с зажиганием свечей. За ним нужен был глаз да глаз.

Прорыв произошел однажы во время творчества. Он никак не мог решить, что он хочет рисовать, и я предложил выбор (из двух конструктивных альтернатив) - акварель или темперу. Встречающий немного помог ему, и он приступил к работе. Закончив работу, он принес ее на место и ждал меня. Диалог начался с доброжелательных, но открытых отзывов о его работе. "Хмм. Коричневое." Я показал на  цепочку коричневых глыб внизу рисунка. Затем подождал.

- Какашки динозавра, - сказал он серьезно.

Думая, что мне послышалось, я переспросил "Что?", отметив при этом его серьезный тон и движения.

- Это - какашки динозавра, - сказал он.

- Да, вижу, это они. - Я ждал продолжения. Мне хотелось знать, добавит ли он что-нибудь, чтобы понять, куда он клонит. 

- Да, теперь вижу, действительно они. Хорошо, - продолжил я и опять остановился, чтобы ребенок мог дать хоть какой-то намек, о чем ему нужно было поговорить. Возможно, он просто хотел шокировать меня, но я стал пытаться связать его отклик с другими уроками в комнате. Я предложил:

- А знаешь, даже и сейчас иногда находят какашки динозавров? Они такие древние, что окаменели.

Тишина.

Я понятия не имел, куда все это приведет, но продолжал, стараясь быть восприимчивым к любым намекам:

- Они превращаются в камни, и палеонтологи режут их на тонкие кусочки специальными пилами. Потом они рассматривают кусочки под микроскопом, чтобы узнать, чем питался динозавр. Очень интересно, правда?"

Опять тишина. К этому моменту моя встречающая поняла, что я решил заняться этим ребенком, поэтому взяла на себя всех остальных детей, чтоб я мог сосредоточиться на только на нем.

- Это хорошая работа. Интересно, есть тут в комнате что-то, что ты бы хотел добавить в  свой рисунок?

Тишина.

- Пройди по комнате и посмотри, не приглянется ли тебе что-нибудь.

Он медленно поднялся и стал обходить комнату. Побродив немного, он застопорился, и я подошел в надежде помочь ему отправиться на поиски опять.

- Давай пройдемся вместе.

Мы обошли комнату и говорили о материалах на полках. Дойдя до  полок со священными историями, мы подошли туда, где хранились "Сотворение", "Потоп и ковчег", "Большая семья", "Исход", "Десять наилучших путей", "Ковчег и скиния", "Ковчег и Храм" и другие. Мы шли мимо этих уроков, как вдруг он остановился и повернулся. Он вернулся  и остановился перед Сотворением. Я тихонько предложил:

- Мм.. Может, возьмешь этот материал и посмотришь, не запрыгнет ли кто-нибудь к тебе в рисунок?

Материал для урока с Сотворением - это поднос с семью деревянными табличками, по одной на каждый день сотворения, и рулон черной материи. Мальчик расстелил материю и разложил семь табличек в последовательности. Он положил табличку с шестым днем, где изображены "существа, которые ходят по земле", рядом со своим рисунком и посмотрел на меня. Я вернулся туда, где он работал, как только закончил разговор с другим ребенком. "Выглядит интересно. Чудесно."

Он начал рисовать фигуры из шестого дня на своей картине. Животные и даже люди стали "ходить по земле" на его рисунке.

Когда к рисунку мальчика отнеслись с уважением и творческой энергией, какая бы ни была его мотивация до этого, она стала чем-то очень интересным, конструктивным и связанным с экзистенциальными вопросами жизни и смерти. Посвятив время работе с ним, мы вдохновили его к творчеству с использованием христианского языка. Именно связь с Божьим творением придала его рисунку значение. Все является даром Божьим, в том числе и какашки динозавра, и ребенок, их нарисовавший.

На следующей неделе во время творчества вместо обычных сцен насилия и огня мальчик стал рисовать синих птиц. Какашки динозавра послужили важным переходом. Он открыл для себя что-то важное и полезное о христианском языке в тот день и начал использовать это, чтобы исцеляться и возрастать и на уроках, и в своем лечении."